Литература | 1 - 4 классы
Чему научил меня рассказ "цифры" (В кратце!
).
Борис Житков Галка чему научил рассказ?
Борис Житков Галка чему научил рассказ.
Чему научил рассказ горячий камень?
Чему научил рассказ горячий камень.
Чему научил меня рассказ после бала?
Чему научил меня рассказ после бала?
Написать 10 - 15 предложений о том : чему научил меня рассказ Бунина "Цифры"?
Написать 10 - 15 предложений о том : чему научил меня рассказ Бунина "Цифры".
Напишите 5 - 7 предложений на тему - Чему научил меня рассказ Бунина "Цифры"?
Напишите 5 - 7 предложений на тему - Чему научил меня рассказ Бунина "Цифры".
Чему научил меня рассказ конь с розовой гривой?
Чему научил меня рассказ конь с розовой гривой.
Чему научил меня рассказ Васюткино озеро?
Чему научил меня рассказ Васюткино озеро?
Чему может научить нас рассказ о жизни Мармеладова?
Чему может научить нас рассказ о жизни Мармеладова?
Рассказ телефон чему научил вас рассказ?
Рассказ телефон чему научил вас рассказ?
Срочно помогите.
Чему меня научил рассказ хамелеон?
Чему меня научил рассказ хамелеон.
На этой странице сайта размещен вопрос Чему научил меня рассказ "цифры" (В кратце? из категории Литература с правильным ответом на него. Уровень сложности вопроса соответствует знаниям учеников 1 - 4 классов. Здесь же находятся ответы по заданному поиску, которые вы найдете с помощью автоматической системы. Одновременно с ответом на ваш вопрос показаны другие, похожие варианты по заданной теме. На этой странице можно обсудить все варианты ответов с другими пользователями сайта и получить от них наиболее полную подсказку.
«Мой дорогой, когда тывырастешь, вспомнишьли ты, как однажды зимним вечером тывышел издетской встоловую, — это было после одной изнаших ссор, — и, опустив глаза, сделал такое грустное личико?
Тыбольшой шалун, икогда что - нибудь увлечёт тебя, тынезнаешь удержу.
Ноянезнаю никого трогательнее тебя, когда тыпритихнешь, подойдёшь иприжмёшься кмоему плечу!
Еслиже это происходит после ссоры, ияговорю тебе ласковое слово, как порывисто тыцелуешь меня, визбытке преданности инежности, накоторую способно только детство!
Ноэто была слишком крупная ссора.
»Втот вечер тыдаже нерешился подойти комне : «Покойной ночи, дядечка»— сказал тыи, поклонившись, шаркнул ножкой (после ссоры тыхотел быть особенно благовоспитанным мальчиком).
Яответил так, будто между нами ничего небыло : «Покойной ночи».
Номогли тыудовлетвориться этим?
Забыв обиду, тыопять вернулся кзаветной мечте, что пленяла тебя весь день : «Дядечка, прости меня.
Ябольше небуду.
Ипожалуйста, покажи мне цифры!
» Можноли было после этого медлить сответом?
Япомедлил, ведь яочень умный дядя.
Втот день тыпроснулся сновой мечтой, которая захватила всю твою душу : иметь свои книжки скартинками, пенал, цветные карандаши ивыучиться читать иписать цифры!
Ивсе это сразу, водин день!
Едва проснувшись, тыпозвал меня вдетскую изасыпал просьбами : купить книг икарандашей инемедленно приняться зацифры.
«Сегодня царский день, все заперто»— совраля, ужочень нехотелось мне идти вгород.
«Нет, нецарский!
»— закричал былоты, нояпригрозил, итывздохнул : «Ну, ацифры?
Ведь можноже?
». «Завтра»— отрезаля, понимая, что тем лишаю тебя счастья, нонеполагается баловать детей.
«Нухорошоже!
»— пригрозил тыи, как только оделся, пробормотал молитву ивыпил чашку молока, принялся шалить, ивесь день нельзя было унять тебя.
Радость, смешанная снетерпением, волновала тебя все больше, ивечером тынашёл имвыход.
Тыначал подпрыгивать, бить изо всей силы ногами впол игромко кричать.
Имамино замечание тыпроигнорировал, ибабушкино, амне вответ особенно пронзительно крикнул иещё сильнее ударил впол.
Ивот тут начинается история.
Ясделал вид, что незамечаю тебя, новнутри весь похолодел отвнезапной ненависти.
Итыкрикнул снова, весь отдавшись своей радости так, что сам господь улыбнулсябы при этом крике.
Ноявбешенстве вскочил состула.
Каким ужасом исказилось твоё лицо!
Тырастерянно крикнул ещё раз, для того, чтобы показать, что неиспугался.
Аякинулся ктебе, дёрнул заруку, крепко иснаслаждением шлёпнули, вытолкнув изкомнаты, захлопнул дверь.
Вот тебе ицифры!
Отболи ижестокой обиды тызакатился страшным ипронзительным криком.
Ещё раз, ещё.
Затем вопли потекли без умолку.
Кним прибавились рыдания, потом крики опомощи : «Ойбольно!
Ойумираю!
» «Небось неумрёшь, — холодно сказаля.
— Покричишь исмолкнешь».
Номне было стыдно, янеподнимал глаз набабушку, укоторой вдруг задрожали губы.
«Ой, бабушка!
»— взывал тыкпоследнему прибежищу.
Абабушка вугоду мне имаме крепилась, ноедва сидела наместе.
Тыпонял, что мырешили несдаваться, что никто непридёт утешить тебя.
Нопрекратить вопли сразу было невозможно, хотябы из - за самолюбия.
Тыохрип, новсе кричал икричал.
Имне хотелось встать, войти вдетскую большим слоном ипресечь твои страдания.
Норазве это согласуется справилами воспитания исдостоинством справедливого, нострогого дяди?
Наконец тызатих.
Только через полчаса язаглянул будто попостороннему делу вдетскую.
Тысидел наполу весь вслезах, судорожно вздыхал изабавлялся своими незатейливыми игрушками— пустыми коробками спичек.
Как сжалось моё сердце!
Нояедва взглянул натебя.
«Теперь яникогда больше небуду любить тебя, — сказалты, глядя наменя злыми, полными презрения глазами.
— Иникогда ничего некуплю тебе!
Идаже японскую копеечку, какую тогда подарил, отберу!
»Потом заходили мама ибабушка, итакже делая вид, что зашли случайно.
Заводили речь, онехороших инепослушных детях, исоветовали попросить прощения.
«Атояумру»— говорила бабушка печально ижестоко.
«Иумирай»— отвечал тысумрачным шёпотом.
Имыоставили тебя, исделали вид, что совсем забыли отебе.
Опустился вечер, тывсе также сидел наполу ипередвигал коробки.
Мне стало мучительно, иярешил выйти ипобродить погороду.
«Бесстыдник!
—зашептала тогда бабушка.
— Дядя любит тебя!
Ктоже купит тебе пенал, книжку?
Ацифры?
» Итвоё самолюбие было сломлено.
Язнаю, чем дороже мне моя мечта, тем меньше надежд наеёдостижение.
Итогда ялукавлю : делаю вид, что равнодушен.
Ночто мог сделатьты?
Тыпроснулся, исполненный жаждой счастья.
Ножизнь ответила : «Потерпи!
» Вответ тыбуйствовал, невсилах смирить эту жажду.
Тогда жизнь ударила обидой, итызакричал отболи.
Ноитут жизнь недрогнула : «Смирись!
» Итысмирился.
Как робко тывышел издетской : «Прости меня, идай хоть каплю счастья, что так сладко мучит меня».
Ижизнь смилостивилась : «Нуладно, давай карандаши ибумагу».
Какой радостью засияли твои глаза!
Как тыбоялся рассердить меня, как жадно тыловил каждое моё слово!